Констанс О`Бэньон - Синеглазая принцесса
Алана подбросила в костер хворосту и уставилась на искры, которые сердито шипели, падая на снег.
– В нашей деревне каждая девушка это умеет, – заявила она. – Тоже мне достижение! Вот шайенские мужчины, они действительно ловкие охотники и рыболовы.
– Каждая девушка, говоришь?
Николас быстро слепил снежок и бросил его в Алану.
Снежок угодил девушке в лицо. Алана оторопела: что означает такое поведение белого человека? Она поняла, что это игра, когда Николас захохотал. Заразившись от капитана весельем, девушка резво вскочила на ноги и спряталась за дерево. Второй снежок благополучно просвистел у нее над головой.
Зато Алана не промахнулась: ее «ядро» угодило Николасу в челюсть.
– Ах ты, плутовка! – воскликнул он и повалил Алану на снег.
Она извивалась, пытаясь высвободиться, но Николас держал ее крепко.
– Ну что, Синеглазка, ты по-прежнему считаешь, что твоя рыба была вкуснее моей индейки?
– Да! Да! Моя рыба была гораздо вкуснее, и ты прекрасно это знаешь.
Николас нахмурился, но глаза его улыбались.
– И чем ты подтвердишь свои слова? Где у тебя доказательства?
И тут… тут его губы вдруг оказались так близко от ее лица, что у Аланы захватило дух!
– Отпусти меня, – прошептала она, страшась этой близости и одновременно желая ее больше всего на свете. – Я… я научу тебя гарпунить рыбу. Ты только отпусти!
Их взгляды встретились… Как смогла эта девушка настолько войти в его жизнь, что он уже не представляет себе разлуки с нею? И что он будет делать, когда час расставания наконец пробьет? А ведь он пробьет, рано или поздно пробьет…
– Договорились, – кивнул Николас, разжимая руки. – Но учти, тебе придется со мной повозиться: я бездарный ученик.
Алана отбежала в сторону, бросила в него снежок и побежала к дилижансу. Николас мчался за ней по пятам.
Она успела юркнуть внутрь и хотела было запереться, но Николас распахнул дверь, схватил ее за руки и вытащил наружу.
– Тебя надо бы еще разок искупать в ледяной водичке, – добродушно пригрозил он.
– Я бы на твоем месте поостереглась, бледнолицый, – в тон ему ответила Алана.
Он схватил ее за косу.
– Почему?
– Потому что когда-нибудь тебе захочется спать, а заснуть будет страшно – вдруг я воспользуюсь твоей беззащитностью и попробую отомстить?..
– Неужели ты способна напасть на спящего? – полушутливо спросил Николас, привлекая Алану к себе.
Она немного помолчала и серьезно ответила:
– Да, но тебе это не грозит.
Глаза Аланы смотрели на него так искренне и доверчиво, что Николаса потянуло обнять ее, приласкать, погладить по голове… Но в последний момент он спохватился и отпрянул.
– Уже поздно. Пора готовиться к ночевке. Сегодня, похоже, тоже будет лютый мороз.
Он повернулся и пошел к лесу, а Алана задумчиво смотрела ему вслед, любуясь его гордой осанкой и плечистой фигурой. Синий мундир ярко выделялся на фоне белого снега. Следы капитана быстро заметала вьюга.
И почему-то при виде этого у Аланы печально защемило сердце.
Уже давно стемнело, а Николас все не возвращался. Алана лежала, укрывшись одеялами, и чутко прислушивалась к каждому звуку.
В чем дело? Что стряслось?
Иногда далекий волчий вой заглушал шорох снега, падавшего за окном.
Алана напряженно ждала Николаса, но его появление застигло ее врасплох. В темноте Алана видела лишь силуэт капитана, однако по его движениям сразу поняла, что он окоченел.
Девушка поспешила набросить на плечи бедняге одеяло и принялась растирать его одеревеневшие руки.
– А я уже волноваться начала. Ты где пропадал?
– Да вот… собирал толстые ветки и помечал ими путь к дилижансу… на случай, если нас будут искать…
Растирая Николаса, Алана и сама согрелась.
– Плечо не болит? – озабоченно спросила она. – Зря ты его перетруждаешь.
– Ничего страшного. Но промерз я насквозь. И… кажется… уже никогда не согреюсь.
Алана укрыла капитана еще одним одеялом.
– Согреешься, сейчас я лягу рядом с тобой.
Голова Николаса медленно опустилась на плечо девушки.
– Господи, как я устал, Синеглазка! Я, по-моему, никогда в жизни так не уставал.
– И неудивительно, ты ведь никогда столько не трудился. Спи… Тебе нужно отдохнуть, набраться сил, – прошептала Алана.
Ответа не последовало – Николас уже уснул.
14
Прислушиваясь в темноте к завываниям бури, Алана обнимала Николаса и тщетно пыталась разобраться в своих чувствах: в ее душе тоже бушевала буря.
Что с ней творится? Почему ее влечет к Николасу Беллинджеру, хотя она принадлежит и вечно будет принадлежать только Серому Соколу?
Она даже представить себе боялась, что бы сказал любимый, узнав о ее нежности к бледнолицему. И не просто к бледнолицему, а к белому воину!
Уходя на войну, Серый Сокол добился у нее обещания, что, даже если ему не суждено будет вернуться, она постарается быть счастливой. Но и этого обещания она не сдержала, ведь ей сейчас так тоскливо, так плохо… Николас вздохнул. Алана еще крепче прижала его к себе и подумала, что, наверное, еще ни одна женщина не была с ним так близка. Ей уже известны его сильные и слабые стороны. Известно, что его сердит, а что забавляет. И вообще, за несколько дней, проведенных вдвоем, она успела узнать многое из того, что он тщательно скрывал от посторонних взоров. Вот хотя бы история его родителей… Сколько бы Николас ни демонстрировал свое равнодушие к матери, Алана уже поняла, что для него это незаживающая рана.
Она не стремилась полюбить капитана, но чем больше узнавала его, тем милее и ближе он ей становился.
Алане припомнился давний разговор с бабушкой, которая пыталась ей объяснить, что значит быть чьей-то женой. Стоило ей закрыть глаза, и она явственно слышала бабушкин голос…
– Ты должна будешь вести себя как взрослая, а не как девчонка, – сказала старая индианка.
Алана не понимала, к чему она клонит.
– Но как я узнаю, что стала женщиной, бабушка?
– Сперва ты почувствуешь это телом, а затем и душой.
– А как мне себя вести? Что делать? Я люблю Серого Сокола, но не знаю, как быть его женой.
– Не беспокойся, дитя мое. Твой муж тебе все объяснит.
Алана дословно помнила наставления Лазурного Цветка, но, к сожалению, бабушка не подсказала ей, как быть, если жениха убьют. И что делать с ее непонятным влечением к Николасу Беллинджеру? Алана честно пыталась хранить память о Сером Соколе, однако под пронзительным взглядом изумрудно-зеленых глаз эти воспоминания почему-то тускнели и отступали вдаль…
Николас спал, положив голову ей на плечо, и Алана спешила насладиться мгновениями, в которые он принадлежал ей, и только ей одной, ибо понимала, что когда их вызволят из снежного плена, она, вполне вероятно, больше не увидит зеленоглазого капитана.
Из-за туч выплыла яркая луна, озарив окрестности загадочным серебристым светом. Неожиданно Николас вскинул голову.
– Сколько я проспал? – хрипло пробормотал он, хватая Алану за руку.
– Недолго. Но согреться успел, да?
Капитан кивнул и тревожно нахмурился, почувствовав, что ее пальцы холодны, как лед.
– Зато ты промерзла до костей. Почему ты меня не разбудила?
– Мне не привыкать.
Он обнял Алану за плечи. Грудь его была словно печка, пышущая жаром. У Аланы захватило дух от изумления и восторга, и она замерла.
Почувствовав ее напряжение, Николас рассмеялся:
– Не бойся, Синеглазка. Я просто хочу тебя согреть.
Лунный свет упал на его лицо, и оно показалось Алане прекрасным. Никто не мог сравниться красотой с Николасом, даже Серый Сокол!
Девушка затрепетала от волнения, а Николас, решив, что она дрожит от холода, еще крепче прижал ее к себе и принялся медленно растирать ее озябшие руки и плечи.
– Какой же я негодяй – спал, пока ты замерзала. Прости меня, Синеглазка.
– Я уже согреваюсь… – прошептала она.
– Хорошо. – Луна опять скрылась за тучами, и Алана не могла разглядеть выражение его лица. – Хорошо… А теперь поспи, Синеглазка. Ты это заслужила.
– Я не хочу спать, – возразила девушка: ей было не до сна – его губы манили ее…
– Все равно нужно, иначе завтра ты будешь целый день клевать носом и злиться. А с твоим нравом это нешуточная угроза! Упаси меня Бог попасться тебе когда-нибудь под горячую руку, – усмехнулся капитан.
Алана готова была признаться, что она и вправду устала, но с ее уст слетело совсем другое:
– Почему ты прикасался губами к губам Грейс Флемминг? – тихо спросила она.
Николас оторопел.
– Значит, ты все-таки стала свидетельницей нашей размолвки с мисс Флемминг… – произнес он после длительной паузы.
– Ты мне не ответил. Как это называется, когда люди соприкасаются губами?
– Это называется поцелуй, Синеглазка, – с улыбкой ответил Николас.
– Поцелуй?
– Да. Разве твои папа с мамой при тебе не целовались?
